Профессор-социолог Александр Салагаев. Иллюстрация: demushkin.com«Правовой вакуум, характеризующий положение русских в Российской Федерации и позиция властей, игнорирующих существующее противоречие, является источником межэтнических конфликтов с мигрантами и экстремизма русских организаций в России, а также слабости русских диаспор за рубежом». Об этом говорится в научном докладе профессора-социолога Александра Салагаева из Казани, который он предложил для публикации ИА REGNUM Новости . Текст дается с небольшими сокращениями.
Русские — восточно-славянский народ, проживающий, в основном, в России, а также составляющий значительную долю населения Украины, Белоруссии, Казахстана, Узбекистана, Латвии, Киргизии, Эстонии, Литвы, Молдавии, Приднестровья, Туркмении. Разговаривают на русском языке восточной подгруппы славянской группы индоевропейской языковой семьи. Русских связывают общая история, культура и этническое происхождение. Численность русских в мире в настоящее время составляет около 145 млн., из них в Российской Федерации — 116 млн. (2002 год), что составляет 79,8% всего населения страны. Наиболее распространенной религией среди русских является православие.
Наибольшая часть русских живет в центральной части, на юге и северо-западе России, на Урале. По данным Всероссийской переписи населения 2002 года, среди субъектов Российской Федерации наибольший процент русского населения отмечен в Вологодской области (96,56%). Доля русских превышает 90% в 30 субъектах Федерации — главным образом это области Центрального и Северо-Западного федеральных округов, а также юг Сибири. В большинстве национальных республик доля русских колеблется от 30 до 50%. Наименьшее число русских — в Ингушетии, Чечне и Дагестане (менее 5%).
До революции 1917 года под русскими понималась совокупность трех этнографических групп: великороссов, малороссов (сюда же включали и закарпатских русинов) и белорусов, то есть — всех восточных славян. Она составляла 86 млн. (1897) или 72,5% населения Российской империи. Однако уже в это время ряд исследователей считали различия между группами достаточными, чтобы признать их особыми народами.
В связи с последующим углублением этих различий и национальным самоопределением малороссов (украинцев) и белорусов, этноним «русские» перестал на них распространяться и сохранился лишь для великороссов, заместив собой прежний. В настоящие время, говоря о дореволюционной России, под русскими понимают только великороссов, где русские составляли 43% ее населения (порядка 56 млн.).
В XX веке русские пережили один из тяжелейших периодов в своей истории. В результате последовавшей за Первой мировой Гражданской войны 1918-1922 годов Россия утр
66b3
атила большие территории, ее покинуло значительное число представителей аристократии, интеллигенции, казачества, офицерства и других социальных слоев. Русскими были утеряны значительные пласты национальных обычаев и православной культуры, во время самой войны и последовавшего периода погибло огромное количество населения.
Катастрофический урон русскому этносу был нанесен во время Великой Отечественной войны 1941-1945. Среди 8,66 млн. советских солдат, погибших на фронте и умерших в плену, 5,76 млн. (66.4%) составили русские; некоторые регионы с преимущественно русским населением подверглись оккупации.
Начиная с 1990-х годов, по данным российских властей, имеет место дискриминация русского населения в бывших республиках СССР (Прибалтика, Узбекистан, Украина, Таджикистан, Молдавия, Казахстан, а в некоторых случаях — и на территории Российской Федерации (Адыгея, Чечня, Тыва).
По свидетельству «Независимой газеты», в Республике Адыгея, одной из самых «русских» на Кавказе (адыгейцев — 22% от общей численности населения), уступки «коренной нации» привели к установлению кланово-криминального режима, при котором «русскоязычное население оказалось в угнетенном, бесправном и обездоленном положении». Безрассудство в отношениях с Чечней привело к настоящей катастрофе. Под флагом обретения независимости республика возвратилась в самое настоящее средневековье, установив полуофициальную работорговлю и эксплуатацию рабского труда, около 30 тысяч проживавших там русских было вырезано, более 200 тысяч, бросив квартиры и имущество, бежали, за ними последовали более полумиллиона (две трети) проживавших там чеченцев.
В дореволюционной России русские были имперской нацией. Лозунг «Самодержавие, православие, народность» относился только к православным, которыми были исконно русские (великороссы, малороссы, белороссы). Представители других этносов могли принять православие и тем самым влиться в русскую нацию.
С падением самодержавия и установлением диктатуры большевиков приоритеты национальной политики изменились. Серьезной силой, на которую опирались большевики, наряду с немногочисленным рабочим классом России стали национальные меньшинства. Поэтому пролетарский интернационализм имел двойной стандарт: для национальных меньшинств и для русских. Интернационализм означал солидарность и всяческую поддержку многочисленных национальных меньшинств. А со стороны угнетающей или так называемой «великой» нации (хотя «великой только своими насилиями, великой только так, как велик держиморда») интернационализм, по словам В.И. Ленина, «должен состоять не только в соблюдении формального равенства наций, но и в таком неравенстве, которое возмещало бы со стороны нации угнетающей, нации большой, то неравенство, которое складывается фактически».
Для этого, продолжает Ленин, нужно «возместить так или иначе своими уступками по отношению к инородцу то недоверие, ту подозрительность, те обиды, которые в историческом прошлом нанесены ему правительством «великодержавной» нации». Поэтому «лучше пересолить в сторону уступчивости и мягкости к национальным меньшинствам, чем недосолить».
По мнению профессора МГУ А.И. Вдовина , «первые шаги в решении национального вопроса в СССР предполагали ликвидацию фактического неравенства наций путем помощи отсталым народам со стороны «ушедшей вперед» центральной России». В своей статье он приводит выдержку из учебного пособия для вузов, выпущенного в 1920-е годы семью изданиями, где говорилось: «Одно из драгоценнейших прав отсталых наций в Советском Союзе есть их право на активную помощь, и праву этому соответствует обязанность «державной нации» оказать помощь, которая есть только возвращение долга».
Автор иронизирует, что «русская нация для удобства взимания с нее исторического долга из числа субъектов федерации была просто-напросто исключена». Как известно, ни русской союзной республики в СССР, ни русской автономной республики в РСФСР не было. «Ресурсами РСФСР и русского народа бесконтрольно распоряжался наднациональный союзный Центр. Иерархический федерализм, оформившийся в СССР к началу 1930-х годов, был целиком обусловлен «правом на помощь» и размерами «возвращаемого долга».
Последствия такой политики стали катастрофическими для всех народов нашей страны. Ряд исследователей считает, что главной причиной разрушения СССР стало ослабление русского этноса, уменьшение его роли в экономической и государственно-политической жизни, произошедшие после октябрьского переворота 1917 года.
После декларирования окончательного решения национального вопроса в СССР (1934 год) было «уточнено» место русского народа в системе межнациональных отношений. «Из бывшей угнетательской нации и исторического должника он был превращен в «старшего брата» других советских народов. Начало этой, в целом успешной в пропагандистском отношении операции положила статья «Старший среди равных», опубликованная в «Ленинградской правде» в самом конце 1937 года. В ней говорилось: «Когда русский народ поднялся во весь рост, свободолюбивый, талантливый, мужественный, справедливый, как всякий народ, несущий на своих знаменах свободу, он по-братски был признан первым другими народами СССР. Так братья, равные в дружной семье, отдают первенство старшему».
По мнению А.И. Вдовина, в 1930-е годы нужно было пролонгировать донорскую роль русского народа, но поскольку требовать от него помощи как в 1920-е годы по долгу бывшей угнетающей нации в конце 1930-х годов становилось неудобным (это противоречило бы ранее обнародованному выводу о преодолении недоверия между народами и победе дружбы), русский народ к своим званиям «великого» и «первого среди равных» получил еще и «старшего брата» в придачу. Обязанности последнего, по традиционным представлениям, предполагают помощь младшим братьям». А.И. Вдовин пишет, что «именно эта функция выделялась передовой статьей «Правды» в феврале 1938 года. В ней отмечалось, что в братской семье народов «русский народ — старший среди равных», но это положение он «использовал, прежде всего, чтобы помочь подняться, расправиться, развиться тем народам, которых наиболее угнетало царское правительство, которые всего больше отстали в экономическом и культурном развитии».
Создание и закрепление за русским народом образа «старшего брата» произошло не без влияния книги Анри Барбюса «Сталин», вышедшей массовым тиражом в СССР в 1936 году. Как считает А.И. Вдовин, с помощью этого образа «предписанная ранее и не всегда приятная процедура «возвращения исторического долга» превращалась в аналог трогательной заботы старшего брата о младших братьях».
Подобная политика игнорирования интересов русского народа неизбежно сопровождалась русофобией. Механизм русофобии, по мнению А.И. Вдовина, был запрограммирован «противоестественностью российской федерации, в которой были и есть государственные образования всех сколько-нибудь крупных народов кроме русского». Русофобия выражалась не столько в отрицании «достоинств русской нации и ее позитивного вклада в мировую историю», сколько в боязни русского национального фактора (естественной приверженности русских, как и любого другого народа, своим национальным традициям, культурным и духовным ценностям) и возможного сопротивления со стороны наиболее многочисленного народа коммунистической перестройке страны и мира.
Именно поэтому великодержавный шовинизм представлялся главной опасностью для общества и государства на протяжении всех лет Советской власти. «Главная забота для нас, — говорил Ю.В. Андропов , — русский национализм; диссиденты потом — их мы возьмем за одну ночь».
Вопрос о Русской республике неоднократно поднимался в период образования СССР, РСФСР и позже. Однако он успешно блокировался Лениным и Каменевым в 1922 году, Сталиным и Троцким в 1923 и 1925 годах. В частности, в ноябре 1926 года на совещании ВЦИК и ЦИК СССР ряд участников прямо поставили вопрос о выходе из РСФСР автономных республик, образовании на основе «русской части РСФСР» Русской республики и прямом вхождении этих республик в СССР.
Предложение было блокировано ссылками на возможность усиления великорусского шовинизма и опасениями, что «оставшиеся в национальных республиках русские элементы будут стремиться во что бы то ни стало воссоединиться с выделенным ядром и раздирать государственно и территориально организм национальных республик, и те из них, в которых примесь русского населения значительна (Башкирия, Татария), окажутся в невозможном положении». То есть самоопределение русского народа расценивалось как шовинизм, а самоопределение других народов как необходимое условие их национального развития (здесь и далее выделено ИА REGNUM Новости ). Национальные интересы русских в автономных образованиях попросту игнорировались.
Никак не изменилось отношение к самоопределению русского народа и после распада СССР. «Отсутствие Русской республики в государстве, рожденном в результате реализации якобы всеми народами страны своего неотъемлемого права на самоопределение, по мнению А.И. Вдовина, не имеет вразумительного объяснения. Видимость «законности» исключения русских из правил поведения, предписанных всем народам, достигается чаще всего приемами софистики и нагнетания немотивированной опасности. Одни вслед за Сталиным утверждают, что «путь создания Русской Республики гибелен для государства», поскольку «нельзя идти от более высокой формы организации государства к менее высокой». Другие полагают, что создание такой республики в уже сложившихся условиях «означало бы отгораживание русских от других совместно проживающих здесь народов в ненужное обособление», привело бы «к фактическому демонтажу РФ». Третьи делают упор на «очевидность» того, что «подобное решение не приведет ни к чему хорошему, но вызовет всеобщую драку». Четвертые ограничиваются устрашающей констатацией: «Призывы образовать Русскую республику у нас подхватывают только фашисты».
В действительности, как считает А.И. Вдовин, «возражения диктовались стремлением отвести опасность, грозящей наднациональному Центру и нерусским национальным элитам в случае появления новой республики. Русское руководство такой республики могло спутать карты одновременно и «борцам с великорусским шовинизмом» на местах и «интернационалистам» в Центре». Именно по этой причине создание русской республики и зародышей любой русской власти постоянно блокировалось партократическим и современным «демократическим» режимами.
Политика создания приоритетов одним национальностям в ущерб другим с помощью механизма национально-государственного строительства затянулась до наших дней. Результатом ее стали «не только урожай национального возрождения, но и семена грядущих межнациональных раздоров». Национальный фактор в Российской Федерации во многом является «квазинациональным», поскольку лишь в четырех республиках из 21-ой титульная нация составляет большинство населения. Главное «противоречие псевдофедерации», по мнению А.И. Вдовина, состоит в том, что русский народ лишен своей внутрисоюзной государственности, в то время как другим народам таковая предоставлена. Не будучи вовремя устраненным, этот порок все плотнее закрывал возможность установления нормальных отношений между народами единой страны, их сплочения в действительно нерасторжимую общность людей. «Русские» края и области в соответствии с Конституциями СССР не имели даже формального права именоваться «субъектами федерации». Провозглашенное Конституцией России 1993 года равноправие субъектов и поныне остается фикцией. Освященная ею разностатусность (асимметрия) субъектов федерации на практике приводит к былому неравноправию».
С развалом Советского Союза началась этническая мобилизация, которая захватила в 1990-е годы все этносы России, составляющие в доперестроечное время единый советский народ. Она практически не коснулась только русских, которые, несмотря на фактическую потерю имперского статуса, сохраняют иллюзии о своем имперском предназначении, ответственности за судьбу России и другие подобные мифы.
Задачу этнической мобилизации русских ставили и ставят себе различные русские националистические организации (РНЕ, НСО, Славянский союз, Приморские партизаны и др.). Однако их нельзя назвать успешными. Они неизменно объявляются «фашистскими», «экстремистскими», и власть ведет с ними непримиримую борьбу.
В отдельных населенных пунктах, прежде всего в малых и средних городах СМИ отмечаются случаи стихийной этнической мобилизации русских, которые осознают свои этнические интересы в условиях экономического давления и морально-психологического прессинга со стороны иммигрантов (в основном выходцев из Чечни и Дагестана) и коррумпированности местной власти. Всего автор за десять лет зафиксировал двадцать таких выступлений:
— 2000 год — станица Клетская (Волгоградская область); Сальский район (Ростовская область);
— 2001 год — село Богородицкое (Ростовская область); город Удомля (Тверская область);
— 2002 год — поселок Черниговский (Челябинская область); город Анапа (Краснодарский край); райцентр Частоозерье (Курганская область); Углич (Ярославская область).
— 2004 год — райцентр Суровикино (Волгоградская область); село Знаменское (Орловская область); Малая Пурга (Республика Удмуртия); село Сухие Аврали (Самарская область).
— 2005 год — город Екатеринбург; село Ремонтное (Ростовская область); город Искитим (Новосибирская область).
— 2006 год — Харагун (Читинская область); Сальск (Ростовская область); райцентр Жуковка (Брянская область); город Кондопога (Республика Карелия).
— 2008 год — город Белореченск (Краснодарский край).
— 2009 год — город Знаменск (Астраханская область).
— 2010 год — город Пугачев (Саратовская область).
В отсутствие каких-либо правовых рамок для создания этнических (этнокультурных) сообществ, которые могли бы институализировать требования местного населения, эта мобилизация выплескивается или в виде различных «экстремистских организаций» или «русского бунта, бессмысленного и беспощадного».
В мае 1996 года Государственной Думой РФ был принят Федеральный закон «О национально-культурной автономии», в который впоследствии девять раз вносились изменения. В преамбуле закона было написано, что он «определяет правовые основы национально-культурной автономии в Российской Федерации, создает правовые условия взаимодействия государства и общества для защиты национальных интересов граждан Российской Федерации в процессе выбора ими путей и форм своего национально-культурного развития».
Исходя из этого, можно было бы предположить, что закон защищает интересы всех граждан независимо от их национальности. Но уже в первой статье становится понятно, что он не касается русских — речь идет только о национальных меньшинствах. Так, в статье 1 говорится, что «национально-культурная автономия в Российской Федерации (далее — национально-культурная автономия) — это форма национально-культурного самоопределения, представляющая собой объединение граждан Российской Федерации, относящих себя к определенной этнической общности, находящейся в ситуации национального меньшинства на соответствующей территории, на основе их добровольной самоорганизации в целях самостоятельного решения вопросов сохранения самобытности, развития языка, образования, национальной культуры».
Чтобы восполнить данный пробел, в 2001 году рабочей группой Комитета по делам национальностей Государственной Думы Российской Федерации под руководством В.А. Печенева был подготовлен проект «Закона о русском народе», который был представлен 25 мая 2001 года на слушания в ГосДуме РФ. В преамбуле проекта закона говорится, что закон определяет «правовой статус и правовые основы развития русского народа, сыгравшего исторически главную роль в создании Российского государства. Он и сегодня является основным народом России, составляя абсолютное большинство населения страны; русский язык признан единственным государственным языком России».
Как говорится далее в преамбуле, в законе «формулируются необходимые правовые условия для выражения и защиты интересов русской нации, предотвращения ее депопуляции, обеспечения самобытного национально-культурного развития, постепенного движения к пропорциональному представительству русских во всех федеральных и местных органах власти (в строгом соответствии со свободным демократическим волеизъявлением граждан), в предпринимательской деятельности, учреждениях культуры и средствах массовой информации России, укрепления патриотического сознания и восстановления в тех или иных формах единства русского народа, разрушенного в результате обвального распада Союза ССР, устраняя тем самым угрозу нового развала нашего Отечества».
В проекте не предусмотрено никаких особых привилегий для русских. Кроме статей, констатирующих разделенное положение русского народа, проект содержит статьи «Государственная политика России в отношении русской диаспоры за рубежом, Русская культура, Русский язык и Русское национальное образование и воспитание».
По итогам слушаний проект был доработан совместно с Миннацем РФ и получил название «О государственно-правовом положении (статусе) русского народа». Была изменена преамбула, в которой говорится, что «закон обеспечивает дальнейшее существование единого государства — Российской Федерации, взаимодействие всех его народов, способствует решению этнических проблем русского народа, его национально-культурному развитию». Данный проект был большинством голосов отклонен Государственной Думой уже в первом чтении.
Поощряя имперские амбиции русских, власти не проявляют никакого участия к судьбе русского населения, и борются с теми, кто осознает реальное положение дел, называя их русскими экстремистами (русскими фашистами). Российские власти упорно замалчивают факты о десятках тысяч убитых и сотнях тысяч изгнанных из Чечни, на переговорах с чеченскими лидерами не ставя вопроса о геноциде русских и возвращении беженцев в Щелковской, Надтеречный районы и в город Грозный. Естественно, видя незащищенность русских со стороны российских властей и безнаказанность убийц, представители северо-кавказских народов ведут себя вызывающе по отношению к русским и в областях, населяемых преимущественно русскими. Подавляющее большинство описанных выше бунтов в малых и средних русских городах (Кондопога и др.) были спровоцированы убийством русских местных жителей выходцами из Чечни и Дагестана.
Российские власти не заинтересованы в самоопределении русских и создании Русской республики и даже создании национально-культурных автономий русских, поскольку формирование этнической идентичности, предоставление возможности создавать свое территориальное образование и даже культурно-национальные автономии будут означать конец поддержки со стороны русских политики нынешних властей и неизбежно приведет к развалу России.
Российской власти выгодно видеть в русских «имперскую нацию», которая была бы их опорой, всячески культивируя в ней имперское сознание, но в то же время, в угоду либералам и этнорегиональным элитам, она не готова принять «Закон о русском народе» как о государствообразующем этносе. Как долго власти смогут проводить подобную политику, покажет время.
Следствием подобной политики является массовый отъезд русских из так называемых «национальных» республик (прежде всего — Северного Кавказа) и размывание этнического баланса в них. Когда русских, поддерживающих Москву, становится ничтожно мало, власти пытаются влиять на республики, подкупая местные элиты в ущерб регионам, населенным преимущественно русскими. Например, дотации Дагестану в четыре раза превышают бюджет Псковской области. Средства на «восстановление Чечни» вообще несоизмеримы ни с одним из бюджетов «русских» областей. Ситуация очень похожа на политику поддержки национальных окраин Советского Союза за счет центральных областей, населенных преимущественно русскими, которая в конечном счете привела к развалу СССР. Понятно, что такая политика не способствует сохранению целостности России.
Здесь возможны два решения с двумя альтернативами каждое:
Радикальное: Создать из областей, населенных преимущественно русскими, «Русскую республику» или провести губернизацию России с ликвидацией всех национально-территориальных образований.
Умеренное: Принять закон о государственно-правовом положении (статусе) русского народа или распространить «Закон о национально-культурной автономии» на русский этнос, дав ему возможность этнокультурного самоопределения.
Возможно сочетание обоих решений. Например, губернизация России и предоставление всем этносам, включая русских, создания национально-культурной автономии.
В ином случае государству придется ужесточать закон «О противодействии экстремистской деятельности» (2002), наращивать полицейские силы для борьбы с русским экстремизмом и отправлять в тюрьмы сотни и тысячи молодых людей, носителей русского национального самосознания.
Нерешенность русского вопроса оказывает влияние и на положение наших соотечественников за рубежом. Известно, что русские диаспоры имеются в большинстве стран мира. Наиболее значительную долю в населении стран бывшего СССР русские составляют в Казахстане (30,0% по переписи 1999 года и 25,1% по оценке на 2008 год); Латвии (29,6% по переписи 2000 года и 27,7% по оценке на 2009 год); Эстонии (25,6% по переписи 2000 года); на Украине (17,3% по переписи 2001 года, в том числе. — 1,8 млн. в Донецкой области из 8,4 млн. русских на Украине); Киргизии (12,5% по переписи 1999 года); Белоруссии (11,4% по переписи 1999 года); Абхазии (10,9% по переписи 2003 года).
В целом, результатом российской национальной политики стало то, что в настоящее время 18 млн. населения России имеют здесь собственные национально-государственные образования, а 25 млн. русских на постсоветском пространстве за пределами России не только лишены своей государственности, но и оказались второсортными гражданами.