Сегодня, к сожалению, я буду серьезен — послушайте меня и таким. Меня интересуют наркоманы и Ройзман. Меня интересует Тагил. Мой пафос, без сомнения, покажется странен кому-то из друзей-бодрячков: кого-то, может быть, интересует Собянин — меня интересует Бычков.
Процесс, который многими уже отмечался, сегодня проявился ясней: с годами отделяется страна от начальства — начальство не справляется с ней. Когда-то с ней не справился несчастный Романов и весь плутократический класс. Когда вы не желаете спасать наркоманов — приходится стараться без вас. Страна уже наслушалась лихих пересудов. Случилось попадание в нерв. Мне мало улыбается орда робингудов, но это наш последний резерв. Блажен, кого явление пока не коснулось. С гражданственным томленьем в груди не мы ли заклинали, чтоб Отчизна проснулась? И вот она проснулась, гляди. Она непрезентабельна, конечно, спросонья: озлоблена, одета в рванье, ругается, сопит, распространяет зловонье, и ненависть в глазах у нее. Зато она наводит благолепие в доме, поскрипывая ржавью поршней — и кажется, когда она гнила в полудреме, то выглядела много страшней. Напомню вам забытую цитату из Блока, писатели, любимцы харит: вы баловались спичками — и разве жестоко, что ваша же усадьба горит?
Вот «Город без наркотиков»: их опыт бесценен. Даешь гуманистичных качков! Кого-то беспокоит червеборец Зеленин — меня интересует Бычков. Кому-то их явление — как милость Господня: наш социум в основе здоров! Им город без наркотиков желанен сегодня, а завтра захотят — без воров. Случится в населении существенный вычет по части путинят-медведят и прочих охранителей — но если приспичит, коррупцию они победят. А после им захочется убрать тунеядцев во глубину каких-нибудь руд; а там, предупредительно зубами поклацав, диаспоры они уберут… А что вам тут не нравится, творцы вертикали, и лидер, и его кабинет? Не вы ли идеальную страну воздвигали, где места населению нет? Давно уже заметили Немцов и Лимонов, и Горби со звездою во лбу, — что вам с лихвой хватило бы пяти миллионов, обслуживавших вашу трубу. Вы их и отфильтровывали в питерском стиле, неслышно поделив каравай, — а прочих, милосердные, в полет отпустили: как хочешь, голубок, выживай. Не то чтоб я, убогий, по-толстовски разулся, указывая власти на грех: вы верно рассчитали, что не хватит ресурса, что будущего нету на всех… Могли бы репрессировать — пустили на силос. Бывали времена и лютей. Но как-то, понимаете, не все согласились — должно быть, пожалели детей. И вот под партизанами леса застонали, а местные в испуге бубнят, что все они нечесаны и все со стволами… А что, вы ожидали ягнят? Как учит обучаемых профессор Вернадский, распад — необратимый процесс. Очнитесь, инноваторы, на вас идет Бирнамский, Бирнамский, а не Химкинский лес!
Не то чтоб я попугивал друзей и соседев, но ро
1543
зовых не надо очков. Кого-то, может быть, интересует Медведев — меня интересует Бычков. Не верю в анархистов, чересчур волосатых, и в бритых молодцов волевых, но он мне представляется героем десятых, сменившим пустоту нулевых. Коль Родину, сведенную тобой к приживалке, к набору пустырей и пустот, ты вытеснил на свалку — то не жди, что на свалке цветочками она порастет. И если мы его за похищенье закроем (со строгостью, по части второй) — он сделается подлинным народным героем. Да он и есть народный герой. Оставь его, начальничек. Подумай о Боге, о горестной родной старине, припомни, что церковники, вояки и блоги сегодня на его стороне…
Ты снова с нами, Родина, — страна из старых песен: в руках твоих кистень и багор. Бесперспективен Владислав, Рамзан неинтересен — меня интересует Егор. Вчера еще, любимая, твой путь казался смутен, меж мусорных терялся бачков… Не важно, кто там следующий — Медведев или Путин. Но после, несомненно, Бычков.
Надеюсь, лидер нации, что ты меня не вспомнишь, аврально ликвидируя провал. Я, горячо сочувствую, мечтаю об одном лишь: чтоб я тебя не интересовал.